Хроновыверт [сборник] - Василий Головачев

— Шутник, — скривился Абдулхарун. — Хотя, кто знает, возможен и такой вариант. Спрашиваю серьезно: согласен?

Гордоншах перестал улыбаться.

— Ты или с ума сошел, или…

— Договаривай.

— Или провокатор.

Абдулхарун сморщил в улыбке лицо, хотя в глазах его на миг всплыл лед неприязни.

— Ты мог бы обвинить меня в чем угодно, только не в провокации. Я пока не могу сказать, от чьего лица выступаю, но даю слово, скоро все узнаешь. Если тебе мало названной суммы, назови свою.

Гордоншах надолго задумался, уйдя мыслями в себя. Наконец сказал:

— Мне нужно время.

Абдулхарун кивнул.

— Думай, только недолго. Учти, что пришельцев ищут их родичи из будущего… хотя тут есть кое-какие неувязки с их положением. Но если ищут, то будь уверен — найдут. В настоящем положении сами они, конечно, ничего сделать не могут, но кто знает их возможности? Кстати, тот факт, что им может подоспеть помощь, и заставляет наших стратегов спешить. Боюсь, они не остановятся на угрозах.

Гордоншах бесцельно подергал кабель термопечки.

— Хорош узелок! Неужели они не могут отбить своих? Ведь звездолет — громадная сила! Разве не так?

— Понимаешь… — Капитан в задумчивости поскреб щетину на подбородке. — Их мораль настолько непривычна, что я не всегда способен их понять.

— Тогда их дело дрянь. Зачем им надо было высовываться из звездолета? Сидели бы и ждали помощи от своих…

— Наверное, были уверены в своих силах… или в наших дружеских к ним отношениях.

— После того, как мы их сбили?

— Ну, каждый судит о других в основном по себе.

— Что с раненым? Выживет?

— Врачей к нему допустили… один раз. Имею в виду — их врачей. Ходят слухи, что жить он будет. Я слышал разговор, будто он заметил ракету и успел повернуть аппарат так, что ракета ударила в бок со стороны его сиденья. Этим он спас малыша. Наши разрешили кормить его пищей со звездолета, привозят ее в прозрачных пакетах и банках. Позволили остаться при нем одному из них.

— Акт «гуманизма»… Врачей отпустили?

— Отправили обратно, надеются, что те уговорят оставшихся.

— Н-да. — Гордоншах почесал затылoк. — Не знаю, что можно сделать. Напасть на гарнизон охраны и отбить?

Абдулхарун покачал головой.

— Силой не пробиться. Честно говоря, я и сам пока не знаю, что делать. Но все же мы расположены так удачно, что, считай, половина дела уже сделана. Другим надо было бы еще добираться к озеру сквозь неодолимый заслон оцепления. Необходимо что-то придумать, и в ближайшее время. Военная разведка и джамахерия безопасности готовят операцию «Помощь» — под видом оказания помощи предполагается проникнуть в звездолет и завладеть им. Нужно опередить их во что бы то ни стало. — Абдулхарун спохватился, что выболтал лишнее, но командир дивизиона этого не заметил.

Он поднялся, подозрительно посмотрел на капитана.

— Откуда ты знаешь такие подробности?

— Знаю. — Абдулхарун, кряхтя, встал. — У нас есть кое-какие связи с… кем надо.

Пока Абдулхарун нашел передвижной тюремный бункер, его четыре раза останавливали военные патрули, но пароль и карточка отдела спецопераций ДБ, переданные ему связным организации «Новый порядок», в которой он занимал пост советника, действовали безотказно, и он в конце концов достиг цели.

Бункер был смонтирован из стальных плит в котловане и вид имел такой, будто стоял здесь по крайней мере полвека.

«Типовой, быстро лепят, — усмехнулся про себя Абдулхарун. — Это мы у неверных быстро переняли. Пожалуй, можно будет подсказать шефу, что такой бункер вполне сгодится для подземного штаба организации. Его легко перевезти и собрать в любом месте».

— Стой! — лязгнул из темноты голос охранника. — Куда?

— Спецпоручение к Джуббу, начальнику блока.

— Имя, звание?

— Абдулхарун, бенбей отдела четыре, цвет белый.

— Ждите. — Тон охранника изменился: очевидно, он разбирался в цветах секретности джамахерии национальной безопасности.

Над землей выступало лишь метровое вздутие крыши бункера, похожее на выступ скалы. За крышей громоздился вал свежевыброшенной земли, за которым, в свою очередь, поднимался крутой склон холма. Прямо у ног капитана уходили вниз, теряясь в темноте, ступени из утрамбованного грунта — вход в бункер. Свет солнца в него не проникал. Абдулхарун чувствовал, что за ним следят, но, кто и сколько их, определить не мог.

— Проходите, — проскрипел наконец снизу тот же голос. — Оружие сдать.

Абдулхарун спустился вниз, отцепил пояс с пистолетом, перешагнул через трубу и очутился в кубическом помещении, залитом тусклым желтым светом.

— Быстрее! — сказал ему худой и жилистый, как корень эвкалипта, охранник.

Перед капитаном распахнулась еще одна дверь, и он вошел.

Открывшееся помещение было треугольной формы. Там, где стены сходились углом, стоял стол с телевизором и маленьким пультом. Возле походной койки стоял начальник бункера джелалмалим — подполковник Джубб — и задумчиво жевал бетель. Круглое лицо его выражало безграничное спокойствие, и Абдулхарун в который раз поразился тому, как внешность может противоречить характеру.

— Какого дэва вам от меня нужно, бенбей? — резко сказал начальник тюрьмы, в то время как лицо его оставалось безмятежным и сонным. — Почему не предупредили заранее? Свободен! — рявкнул он охраннику.

Горилла в черной форме безмолвно исчез за бронированной дверью.

— Ну? — Джубб окинул Абдулхаруна взглядом. — Что у вас? Побыстрее, мне некогда.

— Вам привет от «мисима», — сказал тот негромко. — А также от «нуля» и «двойки». А вы — «сотый».

В глазах Джубба мигнули колючие огоньки.

— Понятно. Я почему-то так и подумал. Отделу четыре джамахерии Б нечего делать в бункере правительственной изоляции. Чем вызван такой риск? Ведь вы не агент ДБ, надеюсь?

— Неужели заметно?

— У меня опыт. Итак? Времени у вас мало, порученцы обычно не задерживаются больше пяти-шести минут. Как вы на меня вышли? «Десятка»?

— Выше, «тройка».

— Саддам. Понятно. Слушаю.

— Мы хотим помочь пришельцам.

Джубб от неожиданности проглотил жевательный бетель.

— Вы что, издеваетесь?!

— Я рискую головой не для того, чтобы шутить, — холодно ответил Абдулхарун. — Меджлис организации решил захватить звездолет раньше, чем это сделают люди шейха. И тогда в наших руках окажется оружие, равного которому нет и не будет еще два столетия. Мы сможем диктовать волю любому правительству, в том числе и своему, которое срочно требует чистки от военных-пацифистов, всяких недобитых «левых» и «правых».